«Ангелы, строго говоря, неизобразимы, -- говорит искусствовед протоиерей Борис Михайлов. -- Язык христианской культуры -- это язык символов. Мы с вами рационально устроенные люди и пытаемся с помощью современных понятий уразуметь язык древних символов, но это почти невозможно». Тем не менее ангелов на иконах изображают. Одних -- как прекрасных юношей, других -- как крылатые, но совсем не человекоподобные существа. Почему иконописцы решили, что ангелы выглядят именно так, вместе с церковными искусствоведами разбиралась Екатерина СТЕПАНОВА.
Ангелы и архангелы, могущественные и таинственные духовные силы, присутствующие на Боге, известны во многих культурах и религиях. Их юношеские лица, тем не менее, предают опыт и мудрость, поскольку они так же стара, как вселенная. Легкие потоки с их крыльев.
Архангелы изображаются как красивые безбородые молодые люди, великолепно одетые как византийские князья. Их светло-синие полосы волос, заканчивающиеся плавающими лентами или даже белой молнией, функционируют как «антенны», чтобы мгновенно получить указания от Бога. Прозрачный глобус и тонкий посох являются эмблемами их ангельских сил и их принадлежности к Божественному.
Небесная иерархия
«В начале сотворил Бог небо и землю» -- этими словами начинается Библия. «Под небом в Библии, согласно одному из толкований, разумеется не наше земное небо, а Небо высшее, -- поясняет Людмила Щенникова, искусствовед, ведущий научный сотрудник музея “Московский Кремль”. -- Это невидимое Небо представляет собою мир бесплотных существ, называемых Небесными Силами, или ангелами. Ангелы имеют ум, несоизмеримо превосходящий ум человека; они, подобно человеку, личности и наделены свободной волей. Ангелы, не имея земного материального тела, не подчинены земным законам времени и пространства. Бог дал им бессмертие. Цель и смысл их существования -- любить Бога, вечно петь славу Творцу, а также нести в наш земной мир волю Всевышнего -- быть вестниками Бога на земле (ангел с греческого так и переводится - “вестник”)».
Наиболее знакомы четыре архангела; Майкл, Габриэль, Рафаэль. и Уриэля. Каждый из них связан с одним из традиционных элементов. Православные христиане признают 7 или даже 8 архангелов, каждый из которых связан с цветом в чакра-подобной системе восхождения. духовность. Майкл и Габриэль особенно почитаются, и. показаны в поклонении иконостасу в каждой церкви.
Создание. В некоторых иконах вы увидите ангелов других орденов, особенно шестикрылых серафимов. Гавриил - посланник Бога, несколько раз появляясь в Библии. Самое запоминающееся, что он ангел Благовещения - поразительный момент, часто изображаемый в искусстве и иконографии. Габриэль внезапно появляется, чтобы рассказать молодой Мэри, что у нее будет особый ребенок.
Пророк Даниил (Дан. 7, 10) говорит о тысячах тысяч, о миллионах, и о тьмах тем, т. е. миллиардах ангелов. Но комментируя эти числа свт. Кирилл Иерусалимский в «Огласительных беседах» говорит, что это не значит, что именно таково число ангелов, просто большего числа пророк не мог изречь.
Первым, кто предпринял попытку систематически описать ангельскую иерархию, был ученый богослов и философ, живший в V или VI веке, который подписывал свои труды именем св. Дионисия Ареопагита, епископа-мученика I века (по поводу личности этого богослова ученые спорят, но во избежание путаницы его все-таки продолжают называть Дионисием, иногда добавляя приставку «псевдо»). В VII веке его прокомментировал прп. Максим Исповедник, и с тех пор именно на учение Дионисия об ангелах опирались литургические тексты и вся иконография ангелов (иконы святых ангелов упомянуты в тексте догмата иконопочитания, утвержденного на Седьмом Вселенском соборе в Никее в 787 году). В своей книге «О небесной иерархии» Дионисий истолковывает те образы, какими ангелы описаны в Ветхом и Новом Завете. А образы эти весьма различны и ставили в тупик древнего читателя точно так же, как и современного. В самом деле: исполненные очей колеса, огненные престолы, существа с человеческими руками и ногами тельца, как в видении пророка Иезекииля, -- что означают эти попытки «наглядно» описать существа из духовного мира?
Для иконы Благовещения, перейдите на страницу «Иконы Марии», с дальнейшими замечаниями на страницах «Шаг за шагом» и «Пейзаж», «Здания и мебель». Элемент Габриэля - вода, а его верхняя одежда - «водянистая» синяя. Уриэль не упоминается в Библии и гораздо менее известен, чем Майкл, Гавриил и Рафаэль.
Ваша икона Ангела Хранителя по дате рождения
Уриэль здесь изображается как запись архангела или память о Боге, держащая Книгу Жизни, которая содержит все воспоминания о Вселенной. Он надевает пламя-оранжевую мантию поверх зелено-золотой туники, а его крылья зеленые. Будучи малоизвестным, Уриэль стал объектом спекуляций и воображения. Веб-поиск Уриэля принесет много удивительного и противоречивого материала.
Ареопагит отвечает на этот вопрос сразу же: неправильно, «подобно грубым невеждам», воображать, будто на небе находятся «огневидные колесницы, вещественные троны, нужные для восседания на них Божества, многоцветные кони, военачальники, вооруженные копьями, и многое тому подобное». «Все эти оттенки ангельских имен, так сказать, грубы», -- говорит Ареопагит и даже предлагает особый термин: несходные (то есть непохожие) подобия. Все это -- священные поэтические изображения, через которые богословский разум пытается приблизиться к тайне неописуемой слабыми человеческими словами небесной жизни. Дионисий видит тут возвышенный парадокс: мы, может быть, и не стали бы вдумываться в этот предмет, «если бы несообразность изображений, замечаемая в описании Ангелов, не поражала нас» и не побуждала «отвергать все материальные свойства и через видимое благоговейно возноситься к невидимому».
Однако те или иные образы применяются для описания ангелов не случайно. Основываясь на Священном Писании, Дионисий говорит о том, что Небесные Силы образуют стройную иерархию, вся цель которой -- «возможное уподобление Богу и соединение с Ним», где высшие передают отраженную в них, как в зеркале, Божественную красоту и истину низшим и все постоянно стремятся к Богу «сильною и неуклонною любовию». Именно этот свет ангелы несут и людям.
Где расположить святой образ
Рафаэль появляется в апокрифической Книге Товита, как друг и компаньон для молодого человека Тобиаса, который должен искать свое состояние и жену. Только в конце книги Рафаэль раскрывает свою ангельскую идентичность. Рафаэль особенно обеспокоен благополучием детей и семей. Он известен как «ангел счастливой встречи».
Его элемент огненный, поэтому его полоса для волос может быть показана с центральным жемчужином небольшого пламени. Его копье окунуто пламенем. Его халат - пылающий красно-оранжевый, а его крылья обычно красно-фиолетовые. Некоторые иконописцы предпочитают акрил - он быстро высыхает и не нуждается в олифе или другом покрытии, но мне нравится яичная температура для ее подлинного «взгляда» и потому, что она более подходит для мелких деталей. Многие ранние иконки были окрашены в энкаустику - обильная и довольно опасная среда, которая производит светящиеся живые тона кожи и привлекательную текстуру, но немного деталей.
«Сколько чинов небесных Существ, какие они и каким образом у них совершаются тайны священноначалия -- в точности знает один Бог. А нам можно сказать об этом столько, сколько Бог открыл нам через них же самих», -- пишет Дионисий и поясняет, что в Писании для ясности все небесные существа обозначаются девятью именами. Они разделены на три чина, или степени: первую (высшую), среднюю и последнюю (то есть низшую).
Молитвы Ангелу хранителю
В технике холодного энкаустика сначала применяется акриловая подкраска, а затем восковая среда, окрашенная масляной краской. Затем поверхность слегка расплавляется тепловой пистолет или лампа накаливания. К сожалению, пары со мной не соглашались - но мне понравилось пробовать этот новый способ живописи.
В современных иконописных мастерских первая иконопись, как правило, является иконой ангела. Вы найдете несколько икон ангелов на странице «Друзья друзей». Архангел Михаэль яйцо темпера и золотой лист на форме панели, фотография Ричард Андерсон. Михаил - командир небесных воинств и великий защитник от зла, особенно во время войны. Его часто показывают в доспехах, а иногда и на лошадях или убивают дракона. Майкл часто появляется на военных мемориалах.
Херувимы, Серафимы и Престолы
Высший ангельский чин, ближайший к Богу, -- это Херувимы, Серафимы и Престолы. «Херувимы, согласно значению этого еврейского слова, -- “обилие познания”, имеют наибольшую способность познавать Божественный Разум; они передают низшим ангельским чинам и людям знание о Боге, -- объясняет Людмила Щенникова. -- Херувимы охраняют тайны Божественной жизни и Божественного Разума. Когда Адам и Ева нарушили Божественный закон, Бог судил их, изгнал из рая и поставил огненного Херувима стражем у Райских врат, чтобы охранять путь к Древу Жизни (Быт. 3, 24)».
Во Франции и Великобритании Майкл особенно связан с крепостными башнями в западной части церквей и соборов, а также с высокими западными прибрежными форпостами, такими как Мон Сен-Мишель во Франции. Среди архангелов Майкл самым непосредственным образом озабочен проблемами наших землян. Его элемент - земля, и он носит «земную» красную верхнюю одежду.
Ангелы признаны посредниками и посланниками Бога в трех великих мировых религиях. Ангелы в «небесах» иерархически различаются в херувимах и серафимах. Действительно ли это так, никто не знает. Человек пытается объяснить миру и небу свои возможности мышления.
Серафимы упоминаются в Библии только один раз. Они были явлены пророку Исаии в образе живых шестикрылых существ, окружающих Престол Бога. Различия между иконописными образами Серафимов и Херувимов постепенно стрелись. Их общие черты - наличие крыльев и предстояние у Божественного Престола - оказались для иконописцев важнее
Первоначально огненные колеса с глазами на ободьях являлись частью изображения Херувима. Но постепенно в иконописи колеса стали использоваться как самостоятельный образ третьего чина высшей иерархии - Перстолов. Эти Небесные Силы служат подножием Богу, через них Он осуществляет Свое верховное Правосудие. На илл: фрески Феофана Критского, XVI в.
Но истина знает только Бога. В католической церкви маленькие ангелы в церквях или на кладбищах можно рассматривать как спутников ранних или только как зрителей и наблюдателей. Шутценгель также знает почти всех; говорится, что у каждого человека есть невидимый компаньон, «защитный гель» на его стороне.
Ангелы на Западе как послы и защитники
В христианской вере ангелы интересны как для исполнительского искусства, так и для христианского богословия. Статуи ангела в западной части посылают четкое сообщение. Они служат в качестве утешителей, посланников, защитников и помощников. 
Положительные качества приписываются ангелам. В отличие от абстрактных божественных существ и святых ангелы ближе к человеку. Защитный гель незаметно изменяется на стороне человека и вмешивается, не чувствуя этого человека.
В видениях пророка Иезекииля Херувимы являлись в образе таких удивительных живых существ, что сначала пророк не мог даже назвать их. Иезекииль увидел, как с севера шло великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него; из средины огня видно было подобие четырех животных; облик их был как у человека, но у каждого четыре лица (человека, льва, тельца и орла); прямые ноги, сверкающие, как блестящая медь, со ступнями тельца, и человеческие руки под крыльями. Животные эти быстро двигались туда и сюда, стремительно поднимались над землей; огонь и молнии сверкали между ними; вид животных был как горящие угли, а на земле перед каждым животным было по одному колесу с ободьями, «полными глаз», и в этих таинственных колесах был «дух животных», так как двигались они вместе с колесами. Эти крылатые трудно описуемые словами небесные создания являли собой как бы подобие колесницы, на которой возвышался Божественный Престол (см. Иез. 1, 4-28). Во время второго видения пророк Иезекииль узнал, что это были Херувимы; он увидел также, что «все тело их и спина их, и руки их и крылья их, и колеса кругом были полны очей» (Иез. 10, 12) Существует версия, что здесь под частями тел понимаются части колеса: малоупотребительные еврейские слова, их обозначающие, похожи по написанию на названия частей тела, и переписчики или переводчики текста могли их перепутать.
Ангельский образ христианской церкви возник в то время, пока ангел не приобрел довольно мужского облика и не носил крылья. До сегодняшнего дня образ ангелов не сильно изменился. Как правило, Римско-Католическая церковь представляет образных ангелов. Православная Церковь, с другой стороны, приближает ангелов к верующим на фресках и иконах. Как заместители агентов божественных сил, ангелы представляют Троицу на Троице.
В Православной Церкви ангелы играют более серьезную роль в день веры. Часто архангелы с мечами и копьями можно увидеть на фресках и иконах в качестве защитников веры. Ангелы часто изображаются на иконах как представитель священного человека. 
На первый взгляд ясное представление о ангеле, Например, идентифицированный как Архангел, имеет поистине другой, более глубокий смысл. Именно в Православной Церкви трудно объяснить природу ангелов без знания. В конце концов, все не нужно объяснять. Важно признать икона ангела, все иконы, как важную часть православной христианской веры.
Изображения Херувимов существовали уже в ветхозаветные времена. В книге Исход повествуется о том, как Бог повелел пророку Моисею сделать ковчег, чтобы положить туда написанный на скрижалях Закон. На золотой крышке ковчега Бог повелел сделать двух золотых Херувимов чеканной работы с распростертыми вверх двумя крыльями и обращенными друг к другу лицами (см. Исх. 25, 19-22).
Непонимание неправильного захвата икон - проблема современности. В те времена, когда христианская вера интенсивно жила, не было искажения ангельско-изобразительного представления. Представление всех икон должно соответствовать церковным требованиям Православной Церкви. Более важным, чем само представление, является содержание значка.
Ангел - нет современного изобретения
Ангельские иконы Православной Церкви действительно не имеют ничего общего с нынешней ангельской эйфорией и современными теориями ангелов. На Западе ангельские портреты или ангельки, например, Например, как медитационные образы. Это не соответствует догматике Православной Церкви и, так сказать, отчуждению от ангеликона.
Серафим в переводе с еврейского означает «пламенеющий, огненный». Это имя показывает их «горячность и быстроту, пылкую и неуклонную стремительность», а также их способность воспламенять Божественную любовь в сердцах людей и прогонять всякое омрачение, пишет Дионисий Ареопагит. Серафимы упоминаются в Библии только один раз. Они были явлены пророку Исаии в образе живых шестикрылых небесных существ, окружающих Престол Бога. Двумя крылами они закрывают лицо свое от непереносимого даже ангелами сияния Божественного Света, двумя -- ноги свои, а двумя летают, непрестанно взывая друг ко другу: «…Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его» (см. Ис. 6, 1-7). Кстати, описание Серафимов и их песнь звучат на Литургии, причем первое -- в евхаристической молитве, читаемой священником.
Во время сбора византийской картины до первого тысячелетия представление ангелов было большой проблемой. В конце концов, они имели в виду Бундесладу, в котором, как говорят, были две фигуры Херувима. Это была легитимация изобразительного изображения ангельских существ.
Вера Ангел-Хранитель началась в древности. В Ветхом Завете существует понятие ангелов как служителей Бога. Они - существа, которые выполняют свои мандаты и получают специальные комиссии, чтобы помочь существам Земли. Ангел-хранитель защищает и ведет каждого человека, группу, королевство или страну.
Описание Серафимов в Книге пророка Исаии очень конкретно, поэтому их часто и легко изображают. Как, например, в купольной росписи церкви Преображения в Великом Новгороде, подписанной Феофаном Греком в 1378 году. А вот туманные мистические свидетельства о Херувимах пророка Иезекииля ставили художников в трудное положение. Рассказывает Людмила Щенникова: «В древности художники стремились как можно точнее следовать библейскому тексту, представляя Херувима с четырьмя ликами и со всеми возможными подробностями. Такое изображение Херувима называют тетраморф (“четырехликий”).
Херувим-тетраморф истолковывался как символ единого Евангелия -- Слова Божия, записанного четырьмя евангелистами. Но постепенно различия между иконописными образами Серафимов и Херувимов стерлись. Их общие черты -- наличие крыльев и предстояние у Божественного Престола -- оказались для иконописцев важнее различий. Так возникло “соединенное” изображение высшего небесного существа с шестью или четырьмя крыльями, на которых часто рисовались глаза, с руками и ногами; голова этого небесного существа (окруженная нимбом или без нимба) либо выступала над крыльями, либо была спрятана в середине крыльев, и видимым оставался только лик; под ногами их иногда рисовали колеса.(Илл.: фрагмент фрески XVI в., Метеора, Греция
) Одновременно возникло еще более простое и обобщенное изображение -- без рук и ног, с четырьмя или шестью крыльями и человеческим лицом. Эти изображения сопровождают надписи “Херувим” или “Серафим”, которые нередко пишутся под совершенно одинаковыми по внешнему виду образами. Данные наименования в большинстве случаев обозначают не конкретного Серафима из видения пророка Исаии и не Херувима из видения пророка Иезекииля, но лишь обобщенный образ высших Небесных Сил, окружающих Божественный Престол».
«Принц Персидского царства» - это. В этом же стихе упоминается «один из главных князей». Согласно христианскому видению ангела-хранителя, через ангела Бог может дать фотографии и предложения, которые побуждают человека поступать правильно. По словам русского богослова Сергия Булгакова, Восточная Православная Церковь учит, что каждый человек имеет ангела-хранителя, который находится перед Господом. Этот ангел-хранитель - это не только друг и защитник, который сохраняет от зла и который посылает добрую мысль, образ Бога отражается в существе - ангелах и людях - таким образом, что ангелы являются небесными прототипами людей.
В христианском искусстве есть изображения и третьего чина высшей ангельской иерархии -- Престолов. Наименование этих ангелов означает, по словам Дионисия Ареопагита, что «они совершенно изъяты от всякой низкой привязанности земной» и «всеми силами неподвижно и твердо» служат Богу. Эти изображения называются также Тронами и Офанимами (в переводе с еврейского -- «колеса»). «Первоначально огненные колеса с глазами на ободьях являлись частью изображения Херувима, -- поясняет Людмила Щенникова. -- Но постепенно в иконописи колеса стали использоваться как самостоятельный образ третьего чина высшей иерархии -- Престолов. Огненные языки пламени, исходящие от херувимских колес, превратились в огненные крылья -- Офанимы-Престолы стали крылатыми. Эти Небесные Силы служат подножием Богу, через них Он осуществляет Свое верховное Правосудие». Престолы можно увидеть на русских иконах «Спас в силах» XIV века.
Ангелы-хранители - это, в частности, наши духовные родственники. Поэтому перед литургией в этой христианской деноминации предлагается молитва: Для ангела мира, верного проводника, хранителя наших душ и тел, давайте молиться Господу. Молитва Ангелу-Хранителю - это способ чувствовать и извлекать выгоду из этого уникального присутствия, которое охраняет каждую человеческую душу.
Вы можете использовать это предложение разными способами, особенно если вы заинтересованы в достижении. Каждый раз, когда вы сталкиваетесь с трудной ситуацией, молитесь своему ангелу, чтобы почувствовать ваше присутствие яснее и ближе. Святой Фома Аквинский, Ангельский Доктор, который написал великолепный трактат о Ангелах, учит нас, что не только люди, но и народы, города и учреждения Церкви, все имеют Ангел-Хранитель, выбранный Богом, держать их и управлять своими судьбами в соответствии с целью, ради которой Он их создал.
Символы четырех Евангелий
Если св. пророк Иезекииль видел одно существо с четырьмя ликами, то в Новом Завете, в Откровении апостола Иоанна Богослова описаны четыре отдельных небесных существа -- это апокалиптические животные. Они были истолкованы как символы четырех Евангелий, написанных евангелистами Матфеем, Марком, Лукой и Иоанном Богословом. «Бог открыл Иоанну Небесный мир, -- рассказывает Людмила Щенникова, -- и он увидел стоящий на Небе Престол, на котором возвышался Сидящий (Бог); Престол окружала радуга, и посреди Престола и вокруг Престола четыре животных, исполненные очей спереди и сзади. “И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет” (см. Откр. 4, 2-9)».
Этот праздник является национальным праздником, который отмечается сегодня 10 июня. Ангел-Хранитель Бразилии был отпразднован 7 сентября, очень почитаемый в период Империи. Хотя этот ангел не был идентифицирован как Архангел Рафаил, некоторые епископы освятили Бразилию в этом архангеле, как защитник бразильской нации. Завершение конфликта произошло 24 октября, когда был отмечен святой Рафаил Архангел. Еще одна важная информация, заслуживающая проверки, заключается в том, что в старой базилике Апаресида у подножия Богоматери находится Архангел Рафаил.
Подобно библейским Херувимам и Серафимам, они изображаются у Престола Вседержителя, окружая его с четырех сторон, что символизирует распространение Благой вести на четыре стороны света. В руках апокалиптических животных -- Евангелия. Эти изображения получили большое распространение в купольных мозаиках и росписях, в миниатюрах Евангелий.
Первое изображение летящего ангела
Ангелы средней степени -- Господства, Силы и Власти. Согласно Дионисию Ареопагиту, ангельский чин Господств назван так по своему свойству совершенно свободно и неудержимо стремиться к Богу, не прилепляясь ни к чему случайному. Силы -- означают могущественное и непреоборимое мужество, отражающееся во всех их действиях. Власти -- духовное владычество, не самовластное, но как само восходящее к Богу, так и других приводящее к Нему. Но описаний этих ангелов в Библии нет, поэтому художники их и не изображали, объясняет Людмила Щенникова.
В низшую степень входят Начала, Архангелы и Ангелы. Начала, по книге Дионисия, это небесные силы, которые сообщают волю Божию Архангелам; Архангелы, в свою очередь, передают ее ангелам; а ангелы -- людям. «Изображать архангелов и ангелов иконописцу проще всего, -- говорит Людмила Щенникова, -- потому что они являлись людям в самом понятном образе -- как прекрасные видом светозарные юноши». Изображения Ангелов раннехристианского искусства представляли собою юношей, чаще всего без крыльев. По словам искусствоведа прот. Бориса Михайлова, уже во второй половине III -- первой половине V века сформировался образ Ангела, с которым мы имеем дело и по сей день, -- это образ юноши с крыльями в античном одеянии (катакомбы Присциллы, вторая половина III века; катакомбы под Вилла Массимо в Риме, середина IV века, и на Виа Латина, середина IV века). Самое древнее из сохранившихся изображений Ангелов христианского Востока -- мраморный саркофаг конца IV века, найденный на территории современной Турции. Парящие фигуры держат в вытянутых руках монограмму Христа, образующую из греческих букв «йота» и «хи» монограммный «доконстантиновский» крест, обрамленный лавровым венком.
Архангелы и Ангелы несут на Землю вести из Божественного мира, охраняют души от темных духов. Среди Архангелов в книгах Священного Писания названы семь имен: Михаил, Гавриил, Рафаил, Уриил, Салафиил, Иегудиил и Варахиил, но изображают более всех Гавриила, принесшего Деве Марии Благую весть, и Михаила -- старшего над Архангелами. На илл.: архангел Гавриил. Фрагмент иконы Богородицы с младенцем, XIII в., монастырь св. Екатерины на Синае
Обычно Ангелы изображаются в апостольском одеянии: хитоне (тунике) и гиматии (похожем на тогу плаще), часто с двумя орнаментированными нашивками (клавами), являющимися символами посланничества и царского величия. Волосы на их головах стягивает лента, напоминающая диадему. Развивающиеся у висков концы ленты назывались тороками, или слухами, они символизировали постоянное слушание Ангелами Бога.
Ангел -- отсвет лица Божия
Очень часто на иконах, представляющих тот или иной библейский сюжет, где, согласно тексту, главным действующим лицом является безымянный ангел, есть надпись: «Архангел Михаил», и, наоборот, в композициях, где, как известно из Писания, действует именно архангел Михаил, написано просто: «Ангел Господень». В Ветхом Завете Ангел Господень -- это образ Богоявления до воплощения Сына Божия (так, Иаков боролся с Богом, который предстал ему в образе Ангела (см. Быт. 32, 24-30)). «Вспомним, что, по Дионисию Ареопагиту, небесная иерархия есть как бы система отражающих зеркал, передающих друг другу свет от источника всех и вся -- Бога, -- говорит Людмила Щенникова. -- Таким образом, все, что совершает ангел, в конечном счете совершает Бог. На иконе и архангел Михаил, и ангел Господень есть как бы собирательный образ всех согласно действующих ангельских сил; всякое деяние ангела, управляемого Михаилом, есть в какой-то степени и его деяние. В переводе с древнееврейского “Михаил” означат “Кто яко Бог” -- это как бы и не имя, а отражение имени Бога. В христианской иконографии архангел Михаил часто изображается как прекрасный юноша в белоснежной тунике, символизирующей чистоту и бесстрастие. На других иконах мы видим Михаила облаченным в хитон сине-зеленых тонов и красный плащ. В руках он держит сферу-зерцало, в которой созерцает Божественные тайны и Божественный Свет. Наиболее характерным и распространенным является изображение архангела в образе военачальника, архистратига: в короткой тунике, доспехах, с мечом в руках. Как ангел, близкий к Престолу Небесного Царя, архангел Михаил изображался и в императорских одеждах, в длинной, украшенной драгоценными камнями тунике, которую на груди крестообразно перехватывает лор, обязательная деталь облачения византийского императора». Удивительно, что архистратиг Михаил, согласно Священному Преданию, -- предводитель всего небесного воинства, хотя и находится в низшей степени ангельской иерархии. Это еще раз говорит о том, что всех тайн ангельской жизни мы здесь, на земле, знать не можем.
Что в руках у ангелов?
Жезл (мерило)
-- символ власти, очень важный атрибут всех ангелов. Он является также свидетельством святости, царского и владычественного достоинства ангелов
Глобус, или зерцало,
изображают прежде всего у архангелов Михаила и Гавриила. Впервые зерцало (с изображением креста) появилось в руках ангела на монетах императора Леонтия (484-488 годы). Его значение трактуется по-разному: небесная сфера, символизирующая мироздание, диск, щит, «печать Царя Небесного». На средневековых иконах глобус в большинстве случаев изображается светлым и прозрачным, как стеклянный шар или сфера; на нем начертана греческая буква «Хи» или греческая монограмма IC XC. На Руси существовало поверье, что через зерцало архангелы узнают волю Божию
Кадила и рипиды
(опахала круглой или ромбовидной формы) ангелы держат в руках на иконах с изображением небесной Литургии. Рипиды символизируют Херувимов и Серафимов и поэтому украшаются их изображениями
Лабарум
со времен императора Константина и до XIII века был боевым штандартом императора и короля. Лабарум в руке Архангела (как на мозаике в церкви св. Аполлинария в Классе, Равенна, VI век) означает, что он наделен высшей властью. На полотнище лабарума, как правило, начертаны слова из славословия: «агиос» («свят») или монограмма Христа
Трубы
-- символы звука и ветра. Во время Страшного Суда ангелы, в том числе и архангел Михаил, трубят в трубы.
Орудия Страстей Господних
-- крест, копье, чаша и трость с губкой -- держат, как правило, архангелы Михаил и Гавриил. Ангел с крестом в руках явился императору Константину в 312 году перед битвой с Максенцием. В древности нередко изображалось поклонение ангелов кресту и орудиям Страстей, как например, на обороте иконы Спаса Нерукотворного XII века из Новгорода
Покровец
-- небольшой плат, заимствованный из придворного церемониала, которым ангелы прикрывают руки во время священнодействий
Развернутые свитки
в руках ангелов содержат слова приветствия (как на свитках архангелов Михаила и Гавриила, на иконах Богоматери), хвалебные гимны, поучения для входящих в храм и т. д.
Изображения Ангелов можно встретить уже в римских катакомбах, правда, без привычных крыльев. Хотя крылатые существа известны даже в доантичную эпоху. Однако в раннехристианских памятниках отсутствуют изображения Ангела Хранителя.
Та его иконография, которая распространилась с XVI-XVII столетий в России, обычно представляет нам «юношу, облаченного в белый хитон, иногда в тунику и гиматий, или плащ, главные атрибуты - крест и обнаженный меч» .
Сколько мы ни искали, но так и не обнаружили иконографию Ангела Хранителя в 11-вековом византийском искусстве, основополагающем для православного мира. Тот «страж храма» из константинопольской Софии, о котором упоминает о. Георгий Флоровский , является, по мнению В.Н. Лазарева, Архангелом Гавриилом , что значительно больше походит на правду. Мерило и зерцало в руках свидетельствуют: перед нами - кто-то из Архангелов, но не «страж храма».
Силы небесные живописали достаточно часто, но не Ангела Хранителя.
Это интересно. Поскольку возникает справедливый вопрос: если молитва, которую вычитывают православные в утреннем правиле («Святый Ангеле, предстояй окаянной моей души…»), написана преп. Макарием Великим в IV веке, а канон Ангелу Хранителю составлен митрополитом Евхаитским Иоанном Мавроподом в XI столетии, то к какой же иконе обращались молящиеся?
Вызывает недоумение фактическое отсутствие литературы по обозначенной теме. Отдельные авторы ее затрагивают лишь описательно. Не проблемно. А иногда и ошибочно: об одной такой статье известного советского искусствоведа мы уже высказывались в периодической печати .
Поскольку все, кроме Бога, имеет свое начало, - требуется выяснить: когда, по учению Церкви, к человеку приставляется Ангел Хранитель? Начиная с Тертуллиана и Оригена, ещё первохристианские авторы давали самые разные ответы. Но заключительная молитва канона Ангелу Хранителю говорит совершенно однозначно: «от святого крещения» - нового рождения водой и Духом… Причем песнь 7 этого канона указывает и на какой срок: «от Бога дарованного ми во веки», то есть Ангел Хранитель сопровождает каждого христианина от св. крещения и до окончания земного пути, но и после, «в страшный же час смерти неотступен буди ми, благий хранителю мой,‹…› егда имам преходити воздушная мытарства» (молитва акафиста Ангелу Хранителю), так как усопшего «обычно сопровождают два ангела ‹…›. Обязанность этих ангелов (Ангела Хранителя и встречного ангела. - В. К. ) - сопровождать душу умершего на его пути в загробную жизнь» . И на Страшном Суде Ангел Хранитель будет предстательствовать пред Христом, моля о прощении хранимого им человека, и в случае прощения - становится последнему неразлучным другом в вечности.
Бытует мнение, что тот друг и Ангел есть святой, имя которого мы носим. Отсюда, мол, именины и называются днем Ангела.
Это явное заблуждение. Оно легко опровергается утренним правилом: одна молитва вычитывается Ангелу Хранителю - совершенно другая - святому, во имя которого крещен христианин.
Нет, лик Ангела Хранителя от смертных людей скрыт. Зримо он открывается лишь в момент разлучения души с телом. Уже одного этого достаточно для отрицательного ответа на вопрос: «Имеет ли право на существование иконография Ангела Хранителя?». В противном случае иконописец должен был бы умереть и воскреснуть… Да и коль воскреснет, то он изобразит только своего Ангела. Где гарантии, что его Ангел одинаков хотя бы визуально с Ангелом каждого из нас? Этот вопрос правомерен даже к святым, которые воочию видели своих Хранителей. Ведь если «неизвестно, являются ли Ангелы единосущными друг другу, возможно, что каждый из них - особое творение Божие, особый духовный мир» , - тогда насколько актуальней ставить вопрос об «ипостазировании» Ангелов: есть ли наш Хранитель некая функциональная сила, безликая, а точней, однообразная и трансцендентная - или все-таки конкретная личность, призванная к служению?
Разговор о категориальном анализе личности - трудный; тут все держится на еле уловимых тонкостях. И в человеке ведь различие природы и личности уловить не легче, чем различить единую природу и трех Лиц в Боге.
«Мы привыкли считать эти два выражения - личность и индивид - почти что синонимами, - пишет В.Н. Лосский, - мы одинаково пользуемся и тем и другим, чтобы выразить одно и то же. Однако в известном смысле индивид и личность имеют противоположное значение; индивид означает извечное смешение личности с элементами, принадлежащими общей природе, тогда как личность, напротив, означает то, что от природы отлично».
В.Н. Лосский продолжает: «В нашем настоящем состоянии, сами будучи индивидами, мы воспринимаем личность только через индивид. Когда мы хотим определить, «охарактеризовать» какую-нибудь личность, мы подбираем индивидуальные свойства, «черты характера», которые встречаются у прочих индивидов и никогда не могут быть совершенно «личными», так как они принадлежат общей природе. И мы, в конце концов, понимаем: то, что делает его «им самим» - неопределимо, потому что в его природе нет ничего такого, что относилось бы собственно к личности, всегда единственной, несравнимой и «бесподобной» .
Здесь тайна, происходящая из неограниченных творческих способностей Создателя мира. Она не имеет измеримых «параметров». Существуют ли способы и величины, чтобы измерить тайну?
Но у тайны есть своя антиномия - «индивидуальные свойства». Отсюда возникает понятие «индивидуальность» - совокупность качеств, выражающих сущность отдельного индивида. Человеческая индивидуальность - безусловная экзистенциальная ценность от Бога. Она не отвергается, а включается в Соборное единство; чем и объяснимо требование «портретного сходства» от изографа при живописании иконы того или иного святого, «ибо почитание (воздается иконе) не постольку, поскольку она отстает от сходства (с первообразом), но поскольку она представляет подобие (с ним)», - поясняет св. Феодор Студит. Само слово eiko n «образ» восходит к eiko «имею сходство, похожу». Иконописные подлинники полны указаний типа «пастырь, седой, борода Иоанна Богослова», «округло лице, яко же и Матери Его», «власы Николины» и т.п. Умелая кисть мастера, водимая Творцом, каждый раз из совокупности таких сравнительных черт создает единственный и неповторимый образ человека - личность, что подтверждается и надписью на иконе: это свт. Василий Великий, а не свт. Григорий Богослов. Потому в древности образ сначала одобрялся духовными лицами и потом уже освящался надписью (чина освящения, какой известен сегодня, до XVII в. не существовало: считалось, что икону освящает именно надпись; да и сегодняшний чин освящения есть только акт одобрения, и не больше).
Дальше Лосский говорит, что Ангел и человек - «существа личностные», но человек, для известного богослова, «полнее, богаче, содержание ангельских духов», ибо он поставлен «на грани умозрительного и чувственного» и потому «причастен всем сферам тварной вселенной». Отсюда, как видим, личность Ангела и личность человека существенно разнятся, хотя и Ангел, и человек созданы по образу и подобию Божию. Антропология свт. Григория Паламы свидетельствует, что Ангел, уступая в совершенстве образа, превосходит человека в подобии. По Лосскому, «личность, утверждающая себя как индивид и заключающая себя в пределах своей частной природы, не может в полноте себя осуществлять - она оскудевает» . Ничего такого нет у Божиих Ангелов, ибо они «насыщаются Божественной благодатью и передают ее остальному творению» . Само созерцание Божества, насколько это для них возможно, служит им пищей, по слову преп. Иоанна Дамаскина
Могут ли здесь Ангелы утверждаться в статусе индивидов, а значит, заключать «себя в пределах своей частной природы»? Могли… Но только перестали бы быть Ангелами.
Бесполезно углубляться в вопрос об ангельской природе. Этого не даст нам сделать сама непостижимая природа ангельского мира. И все-таки, Отцы Седьмого Вселенского Собора, указывая на совершенную бестелесность и невидимость Бога, подтвердили положение о допустимости изображать Ангелов на иконах: «Что же касается разумных сил, то они не всецело изъяты от телесности и не безусловно невидимы, будучи одарены тонкими, воздухообразными или огненными телами, в которых они неоднократно являлись и были видимы». Отцы не уточнили, временно или постоянно носят Ангелы эти тонкие тела. Они засвидетельствовали только, что бесплотность Ангелов относительна, что Ангелы являлись людям, а потому они в известном смысле изобразимы . Преп. Иоанн Дамаскин прямо говорит, что Ангелы - «описуемы; ибо когда они находятся на небе, их нет на земле; и посылаемые Богом на землю - они не остаются на небе» .
Вопрос об их изобразимости (в качестве церковно почитаемого образа) оттого и решаем, что Ангелы - личности. Своим опровержением преп. Феодор Студит доказывал иконоборцам: «<…> икона изображает не природу, а личность» . Заметим: конкретную личность, а не символическую - символических личностей человека, как и «личностей вообще», не бывает.
Путать абстрактные формулы с людьми занятие вредное.
Церковная символика укоренена в исторической реальности. Херувимов и Серафимов велел изобразить на крышке Заветного Ковчега сам Ягве, а значит, их лик был Моисею открыт, о чем говорил на VII Вселенском Соборе Патриарх Тарасий, что находит подтверждение в Писании: «виждь и сотвориши Ми по всему, елика Аз покажу тебе на горе» (Исх. 25:8); Архангелов людям посылал Господь, Ангелы писались те, что явились пастухам, возвещая о Рождении Спасителя мира, те, что возвестили Женам Мироносицам радость о Воскресшем, причем поданы они в служебном, «функциональном» плане, а не в качестве образа, на который молятся. Символика же Ангела Хранителя ничем не поддержана - это типично головная работа иконописца, его «идеи». И в результате получилась символическая личность, безадресная для молитвы. Ситуация фактически по Канту: «Пусть только наша идея будет правильной, и тогда, несмотря на наличие препятствий, стоящих на пути к ее осуществлению, она не будет невозможной».
Возникает вопрос: что позволяло преп. Андрею Рублеву изображать Св. Троицу в виде Ангелов, символизирующих три Ипостаси? Насколько правомерен символизм здесь? Отвечает ли данная иконография 82-му правилу Трулльского Собора?
Вот в том-то и дело, что «образ Троицы не есть ипостасный образ Отца, Сына и Духа Святого, а образ троичности Божества и троичного бытия» (Л.А. Успенский). Явление Аврааму трех мужей у дуба Мамврийского, по мнению Церкви, является не символом, а прообразовательным видением Пресвятой Троицы. Это и позволяло преп. Андрею Рублеву Ее изображать не символически, а в качестве прообразов. 82-е правило в данном случае не нарушалось, потому как оно, требуя конкретности, запрещает символы, а не прообразы. Да и речь на Пято-Шестом Соборе велась не об изображении Троицы, а - Иисуса Христа. Икона «Отечество», например, противоречит этому правилу и представляет нам образ Троицы ипостазированным. Но в силу невоплощенности Бога Отца, Его образ - уже символ. [«Ветхий денми» из пророчества Даниила не может быть Отцом - согласно Деяниям Большого Московского Собора (глава 43), Он - Сын во славе Божества, «еже будет во второе Его пришествие».] Образ же Духа Святого в виде голубя правомерен лишь в сюжете «Богоявление».
Икона ветхозаветной Троицы, написанная Рублевым, основана на явлении чувственном, и, говоря словами преп. Иосифа Волоцкого, в ней «почитают и целуют едино существо Божества».
К середине XVI в. чужеродный символизм активно начинает вытеснять из иконописи язык «преображенного евангельского реализма». Появляется икона Ангела Служителя (ныне находится в музее-заповеднике города Сергиев Посад). Этого Ангела некоторые искусствоведы приняли за Ангела Хранителя. Диаконские же облачения, вместо меча кадило в руке говорят о нем как о служителе: греч. diakonos - служитель. Тем не менее, XVI век все сделал, чтобы явить миру образ Ангела Хранителя. А.С. Уваров в свое время писал о нахождении такого образа в клеймах, с пояснительными надписями « Ангел Хранитель хранит человека в дни» и « Ангел Господень хранит человека в нощи» . Сама икона датируется XVII веком, но представляет собой список с иконы XVI столетия, названной А.С. Уваровым «Ангел Хранитель с похождениями». Однако до сего дня подобные памятники XVI в. не дошли. Впрочем, в аналогичном символизме того времени сомневаться не приходится. По меткому замечанию о. Георгия Флоровского, «это преобладание символизма означало распад иконного письма. Икона становится слишком литературной, начинает изображать не столько лики, сколько идеи».
XVII век лишь усугубил сложившееся положение.
Теперь пришла пора задать следующий вопрос: «Почему Ангелы однообразны, то есть, одинаковы ликами?» Выше мы уже говорили о требовании Отцов к иконописцу добиваться «портретного сходства» с первообразом. Так вот, «одинаковость» у Ангелов - тоже в известной мере «сходство», хотя звучит это парадоксально. Судите сами: Ангелы, будучи личностями и не будучи индивидами - «порождениями биологического родового процесса» (архим. Киприан /Керн/) - приобретают «неуловимые», а, следовательно, ни с кем не сравнимые черты - как такую тайну может разрешить изограф, если, по учению Церкви, на иконе следует изобразить личность и символически указать на природу изображаемого? Как? Только «апофатически» - от обратного, - чтобы не с кем было сравнить (Ангел в образе юноши - банальная выдумка искусствоведов). Вот древний художник, согласно с требованиями св. Отцов, исключительно духовидчески, умозрительно, а не рационалистически, и представил лик без усов, бороды, без морщин и каких бы то ни было типажных признаков, лик без единой приметы пола (ибо Ангелы - бесполы).
Что можно в таком случае получить, имея вдобавок самые смутные представления о природе ангельского мира? - только то, что получили: фактическую одинаковость (она заодно и подчеркивает меньшее совершенство в образе Божием у Ангела по сравнению с человеком). Даже одежды отличаются не характером, а иерархически: у Архангела вместо гиматия изображается плащ, вместо хитона - далматик с оплечьем и подольником; волосы же и прически - разницы не имеют.
Вот откуда «в известном смысле » изобразимость, о которой говорили Отцы Седьмого Собора.
Историк философии может справедливо спросить: «Различать «личность» и «индивидуальность» стали лишь с XVIII века, начиная с Канта и Гердера. Поэтому древний изограф не мог даже гипотетически вводить такие понятия в живопись».
Отвечаем. Во-первых, понятием «личность» пользовались Отцы, изобличавшие ариан, в IV веке - «в период тех богословских споров, которые велись вокруг тринитарного и христологического догматов». Во-вторых, отсутствие термина «индивидуальность» или «индивид», не говоря уже о названном различении, вовсе не означает отсутствие самого понятия. Из слов преп. Феодора Студита о сходстве изображения на иконе с первообразом становится ясно, что этот святой имеет в виду именно «индивидуальность». Самость, гордыня - весь перечень грехов,- судя по библейской истории, всегда сопутствовал человеку после потери рая. А ведь они и есть черты, присущие индивиду. Не всякий иконописец мог категориально проанализировать и различить тонкости хитросплетений такой философии, но он обладал, повторяем, мистическим умозрением - зрением умного мира, которое отвлеченные понятия переводило в художественные образы - «краски мудрости», «богословие в красках». Да и само богословие иконы принадлежало преимущественно Отцам, а не художнику. Когда же данный принцип был нарушен, и иконописец начал «действовать» самостоятельно, то вместо богословия получился литературный суррогат с претензиями на философию, обернувшийся «символизмом идей». Из античного прошлого выходила великая тень Платона: идея как метафизическая сущность вещи стала зрительным образом.
Дух времени вершил свое дело.
Все на удивление похоже! В русской истории XVI век - это популяризация великодержавных идей, воплощенных в соответственные деяния. XVII столетие страна начинала смутой, а кончила - петровскими «реформами». «В области художественного творчества, - пишет Л.А. Успенский, - так же как и в области богословской мысли, исчезает творческое переживание предания и переосмысление Православия в свете того, что несет иноверие. Изменения в религиозной психологии эпохи выражаются в разрыве между молитвенным подвигом и творчеством, так же как и богословской мыслью» . Складывается впечатление, что некоторым русским живописцам того времени становится трудно помыслить Бога «вне» плоскости иконы, обитающим «в неприступном свете». А коль так, то с иссяканием высокого богомыслия утрачивается и всякое трезвение в изображении неизобразимого. Начинают играть «фантазии», иной раз даже чем-то объясняемые. Тут и случается рецидив авторского произвола, воспитанный влияниями «извне». И его логическим продолжением в XVIII веке станет появление многочисленных языческих «купидонов» в церковном искусстве.
Вот на такой почве культивировалась иконография Ангела Хранителя. Но исчезало полуторатысячелетнее сознание ее невозможности.
Родословная этого феномена прослеживается от образа XIII века «Явление Архангела Михаила Иисусу Навину». Особую роль здесь сыграла икона Архистратига Михаила из Архангельского собора Московского кремля (XV в.). Из 18-ти ее клейм 6 отображают покровительственные и карающие деяния, 6 - спасительные и еще 6 - битву с сатаной . Перед нами никто иной, как Ангел Хранитель «всея Руси», с его функциями и действиями, но не в прямом, а в переносном значении. Московский памятник становится для Руси своеобразным эталоном. Икона из Углича - тому подтверждение, с учетом, конечно, «вкусовых» изменений XVI века. В свою очередь, угличский Архангел - эталонный образ для работавших вместе костромских и ярославских изографов, с которого они создают фрески Ангела Хранителя .
Проблема нововведений XVI - XVII веков остро стоит и в наше время. Широкое распространение непозволительных икон не находит надлежащей критики в церковной, литературе. Л. А. Успенский писал: «Мы знаем: так же как человеческая мысль не всегда была на высоте подлинного богословия, так и художественное творчество не всегда было на высоте подлинного иконописания, и среди прочих заблуждений мы часто встречаем образ Бога Отца, особенно распространившийся в православном мире с XVII века» .
Добавим сюда и образ Ангела Хранителя.
Седьмой Вселенский Собор на все века провозгласил, что «иконописание зависит от св. Отцов и только художественный его аспект принадлежит художнику» .
Этого-то и не было, на наш взгляд, при разработке иконографии Ангела Хранителя.
Филатов В.В. Краткий иконописный словарь. М.: Просвещение, 1996. С. 14..
Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М., 1991 С. 92-93.
См.: 1) роспись северной стены церкви Воскресения в Ростове (ок. 1675 г.);
2) фреска церкви Иоанна Предтечи в Ярославле (1694-1695).
Успенский Л.А. Указ. соч. С. 121-122.
