В Третьяковской Галерее прошла масштабная международная выставка «Видение танца», посвященная 100-летию прославленных «Русских балетов» С.П. Дягилева в Париже.
Сто лет назад, 19 мая 1909 года, сцена театра Шатле в Париже впервые явила миру новый русский балет, который произвел подлинную революцию в этом жанре. Впервые Россия триумфально продемонстрировала достижения своей культуры, оказав сильное влияние на европейское искусство начало ХХ века. Не только европейское сценическое искусство, но также парижская мода на несколько десятилетий оказались под обаянием декораций и костюмов дягилевских сезонов.
Лев Бакст. Эскиз костюма Иды Рубинштейн к балету "Саломея"
Появлению Русских балетов на европейской сцене предшествовал краткий, но яркий период, который можно назвать Ренессансом русского искусства. Художественная жизнь России рубежа веков имела неоднородный характер, здесь переплетались стремления возродить национальные художественные традиции с освоением западноевропейских новаторских тенденций. В этой творческой борьбе целого созвездия художников, поэтов, музыкантов рождалась культура Серебряного века, выковывался тот синтетический характер стиля модерн, который привел в результате к победному приходу русского искусства на мировую сцену, и где балету было суждено сыграть важнейшую роль.
В 1910 году Сергей Дягилев отмечал: «Революция, которую мы произвели в балете, касается, может быть, всего менее специальной области танцев, а больше всего декораций и костюмов». По сути, Русские сезоны продемонстрировали невиданный ранее синтез трех искусств, где живопись стала доминантой, а танец рассматривался как «живое проявление театральной декорации».
Спектакли Дягилева радикально изменили мир танца. Невероятным кажется то, что ему удавалось в течение двух десятков лет сводить воедино таких знаменитых деятелей, как И. Стравинский, Л. Бакст, П. Пикассо, Н. Гончарова, М. Фокин, Л. Мясин, А. Бенуа, В. Нижинский, К. Шанель, М. Ларионов, Ж. Кокто, А. Павлова, Ф. Шаляпин, С. Лифарь, Дж. Баланчин, В. Серов. Т. Карсавина, Н. Рерих…Как неимоверно сложно было организовать совместную творческую работу художников, принадлежавших к столь различным областям искусства.
Анна Павлова и Вацлав Нижинский в балете "Павильон Армиды" 1909
Эскиз костюма Армиды для Анны Павловой Александра Бенуа
Тамара Карсавина в партии Армиды 1912
Костюм и эскиз костюма Льва Бакста для балета "Клеопатра" 1908
Тамара Карсавина в партии Коломбины. Балет "Карнавал", 1910
Михаил и Вера Фокины в балете "Карнавал"
То, что было представлено на сцене театра Шатле в период первых парижских сезонов, поражало своей экзотичностью – Дягилев поставил на русскую классику с Борисом Годуновым и Иваном Грозным (« Псковитянка»), средневековую русскую историю, мощную фигуру Шаляпина – и Восток «Половецких плясок» (1909) на музыку Александра Бородина и «Шахерезады» (1910) на музыку Римского-Корсакова. Ориентализм последнего балета, оформленного Львом Бакстом, взорвал Париж. Это была феерия, поражавшая буйством красок, раскованностью хореографии (Михаил Фокин) и бурей эмоций. Мода на восточные мотивы охватила всех, включая знаменитых кутюрье, таких как Пуаре или ювелиров, как Луи Картье.
Михаил и Вера Фокины в балете "Шахерезада", 1914
Эскизы костюмов по мотивам балета "Шахерезада", Лев Бакст
Лев Бакст создал головной убор Зобеиды для Любови Чернышовой, который подчеркивал утонченный профиль Чернышовой и придавал ей дополнительную статность и великолепие, позволяя доминировать на сцене.
Тамара Карсавина в партии Зобеиды
Макет декорации по эскизу Льва Бакста
Балет "Жар-птица", 1910
"Кащеево царство". Эскиз декорации
"Садко", эскиз декорации Бориса Анисфельда, 1911.
Эскиз костюма Русалки
Вацлав Нижинский в партии Петрушки, "Петрушка", 1911
Костюм балерины по эскизу Александра Бенуа
Персонаж балета "Весна священная", 1913
Эскизы декораций и костюмы Николая Рериха к балету "Весна священная"
На смену арабскому Востоку приходит античная Греция – «Нарцисс» (1911), «Дафнис и Хлоя» (1912), оба спектакля в оформлении Бакста, завершившаяся «Послеполуденным отдыхом фавна» (1913) с пасторальными декорациями Бакста и невероятно новаторской хореографией Нижинского – Дягилева. Премьера в Париже «Послеполуденного отдыха фавна» на музыку Дебюсси закончилась полным скандалом, часть публики покинула зал, оскорбленная условностью хореографии, построенной на резких профильных жестах, и «непристойностью» последних движений Фавна-Нижинского.
Эскиз костюма Льва Бакста к постановке "Нарцисс"
Эскиз декорации Льва Бакста к балету "Синий бог", 1912
Вацлав Нижинский в партии Синего бога
Эскизы костюмов Льва Бакста
Поразительно, сколь прозорливым и чувствительным к надвигающимся изменениям был Дягилев. Он остро ощущает, что пришло время перемен и приглашает Наталью Гончарову для своего спектакля «Золотой петушок» (1914). Это все та же «русская» тема, но сколь отличен подход, как в оформлении, так и в хореографии. С этого момента начинается «авангардный» период дягилевских балетов, когда он активно работает с Гончаровой и Михаилом Ларионовым, а в качестве хореографов – с Брониславой Нижинской и Леонидом Мясиным.
Костюм Золотого петушка
Эскиз костюма птицы Сирин к балету "Золотой петушок", Наталья Гончарова, 1914
Костюмы для свиты царя Додона, Наталья Гончарова
Тамара Карсавина в партии Шемаханской царицы
Эскиз декорации и костюма Александра Бенуа к опере "Соловей", 1914
Служанки Царевны-Лебедь в балете "Русские сказки", 1916
Михаил Ларионов, эскиз декорации "Сказочное озеро"
Любовь Чернышова в партии Клеопатры, 1918
Монте-Карло занимало особое место в сердце Дягилева. Именно здесь в 1911 году «Русский балет» был преобразован им в постоянную театральную труппу, здесь впервые показал он ряд своих самых знаменательных постановок, и здесь неизменно проводил, начиная с 1922 года, свои зимы. Благодаря щедрости правящего дома Гримальди и славе Казино, сделавшей возможной такую щедрость, Моте-Карло стало творческой лабораторией Дягилева 1920-годов. Бывшие балерины Императорских театров, уже навсегда покинувшие Россию, делились секретами мастерства с приглашенными Дягилевым восходящими звездами эмиграции. В Монте-Карло он в последний раз поддался искушению мечты своей жизни – жить, отдав всего себя искусству.
Групповая репетиция балета "Песнь соловья" на улицах Монте-Карло, 1920
В 1917 году Дягилев приглашает Пабло Пикассо оформить балет «Парад», несколькими годами позже тот же Пикассо делает декорации и костюмы для балета «Треуголка». Начинается новый, последний период Русских балетных сезонов, когда в команде Дягилева начинают превалировать французские художники и композиторы.
Революция 1917 года расколола надвое русскую балетную культуру. В период, последовавший за этим крушением, многие воспринимали Дягилева именно как обладателя исключительной ипостаси основателя и руководителя Русского балета, призванного исполнить, как писал Левинсон о «Спящей принцессе», « миссию донести до сцен Европы столь блестящие отголоски славы прошлого».
Но как бы ни действовала ностальгия на душу Дягилева, на его репертуаре это никак не отражалось. Прошлое, как и настоящее, давало пищу дягилевскому неуемному духу, но никогда не становилось для него суррогатом убежища.
Эскиз декорации и костюма к балету "Треуголка" Пабло Пикассо, 1919
Тамара Карсавина в балете "Женские причуды", 1920
Эскиз костюмов Хосе-Мария Серт
Весной 1923 года Бронислава Нижинская ставила хореографию одной из самых выдающихся дягилевских постановок – «Свадебки».
В своих мемуарах Сергей Лифарь живо вспоминает, как Стравинский во время репетиций иллюстрировал свою сложную партитуру: «Вначале он только делал указания, сердился, жестикулировал, потом входил в азарт, снимал пиджак, садился на место пианиста – передавал симфоническую звучность балета, пел в каком-то исступлении ужасным голосом, но так убедительно, что в этом не было ничего комического, и играл до изнеможения. Под его исступленную игру все уже не репетировали, а по-настоящему танцевали».
Композиция с фабричными трубами. Эскиз декорации Натальи Гончаровой к балету "Свадебка", 1917
Репетиция балета "Свадебка" на крыше Оперы Монте-Карло, 1923
Фрагменты постановки "Бал", 1929
Самый знаменитый экспонат выставки – занавес работы Пикассо к постановке «Голубой экспресс», 1924
Если коротко, в одном слове определить суть происшедших за двадцать лет перемен, то можно сказать так: изменился характер героев.
И Фокин, и Павлова, и Карсавина, и Нижинский исключали из своего танца какое бы то ни было усилие, какую бы то ни было видимую мускульную работу. Лишь только полет фантазии, лишь чистое пламя вдохновения, лишь отблеск счастливых и сказочно-прекрасных озарений. Если же свести эти метафорические характеристики к одному-единственному искусствоведческому понятию, то следует сказать о мифологичности, о мифе. Мифологичны все их главные персонажи: лучники в «Половецких плясках», Жар-птица в «Жар-птице», Сильфида в «Шопенеане», Петрушка в «Петрушке». И сам Нижинский-артист вошел в легенду как танцовщик-миф или, иначе, как танцовщик мифа. То же можно сказать и о Анне Павловой – Лебеде, Анне Павловой – классической балерине.
Балет «Парад», поставленный в 1917 году Леонидом Мясиным на саркастическую музыку Эрика Сати и в кубистическом оформлении Пикассо, обозначил новую тенденцию дягилевской труппы – стремление к демифологизации всех балетных составляющих: сюжета, места действия, актерских масок («Парад» изобразил жизнь бродячего цирка) и на место мифа ставил другое явление – моду. Парижскую бытовую моду, общеевропейскую стилевую моду (в частности, кубизм), общемировую моду на свободный (в большей или меньшей степени) танец.
Но главное было в другом: в дягилевскую антрепризу пришло мироощущение 20-х годов, мироощущение выживших, тех, кого пощадила война, кому выпал счастливый жребий. В своих постановках 1917-го («Женщины в хорошем настроении») и 1919 года («Волшебная лавка» и « Треуголка») и в своих сольных выступлениях в этих балетах Мясин ярчайшим образом выразил новое чувство жизни, нисколько не трагедийное, новое ощущение реальности, жадный вкус к реальности, не фантастической, и, тем более, не фантомной. И основной характеристикой почти для всех стала эмоциональная сдержанность, даже эмоциональная холодность или, иначе, эмоциональная закрытость.
Портрет Анны Павловой, 1924
«Блудный сын» на музыку Прокофьева поставленный тем же Баланчиным в сезоне 1929 года. Балет, вдохновленный самим Дягилевым, стал эпилогом двадцатилетней дягилевской эпопеи.
О чем думал Дягилев, предлагая Прокофьеву и Баланчину создать балетный спектакль по мотивам евангельской притчи. Было ли это актом раскаяния или актом святотатства? Думал ли Дягилев об оставленной родине или о сподвижниках, брошенных на полдороге? И задумывался ли он о судьбах классического и его собственного балета. Этого уже не узнать. Известно лишь, что заканчивал сезон 1929 года он тяжело больным и что в последнее время заметно утратил интерес к балетному искусству.
А главное, он устал. Смертельно устал вечно бороться – за деньги, за репертуар, за признание, за удачу. Устал всего добиваться. Внезапная смерть его 19 августа 1929 года загадочна и темна. Он ведь знал, что у него тяжелейший диабет, но не следовал советам врачей, и, кто знает, может быть, тайно ждал избавленья.
Портрет С.П. Дягилева
Пост составлен по материалам выставки "Сокровиша "Русских сезонов" Дягилева" в Музее декоративно-прикладного искуства, выставки "Видение танца" в Третьяковской галерее и книги "Видение танца. Сергей Дягилев и Русские балетные сезоны".
Костюм в балете один из важных компонентов оформления спектакля, отвечающий требованиям как конкретного идейно-образного содержания, так и специфике хореографического искусства. Роль костюма в балете значительнее, чем в драме или в опере, так как балет лишён словесного текста и его зрелищная сторона несёт повышенную нагрузку. Как и в других видах театра, костюм в балете характеризует персонажей, выявляет их исторические, социальные, национальные, индивидуальные особенности. Вместе с тем он должен отвечать требованиям танцевальности, т. е. быть лёгким и удобным для танца, не скрывать, а выявлять структуру тела, не сковывать движения, а помогать им и подчёркивать их. Требования образно-характеристической конкретности и танцевальности нередко вступают между собой в противоречие. Как чрезмерное "обытовление", так и схематическое обеднение балетном костюме являются крайностями, которые могут быть оправданы в отдельных случаях только особым содержанием и жанром того или иного произведения. Мастерство художника в балете состоит в преодолении этих противоречий и крайностей, в достижении органичного единства образности и танцевальности.
Балетный костюм будучи одеждой персонажей, вместе с тем есть элемент целостного художественного решения спектакля, что выдвигает задачу его колористически-цветового согласования с декорациями, "вписывания" в единую изобразительную картину. Костюм - наиболее "подвижный" элемент изобразительного оформления балета. Поэтому он может вносить в него динамичное начало, наполнять ритмами, соответствующими ритмам музыки. В этом смысле костюм является как бы соединительным звеном в синтезе изобразительного искусства и музыки в балетном спектакле.
Костюмы главных действующих лиц обычно более индивидуализированы, чем костюмы кордебалета. Унификация костюмов кордебалета подчёркивает его эмоциональное, а не изобразит. значение, соответствует единству и обобщённости танцевальной композиций. Различием в цвете, а иногда и в форме костюмов нередко выявляется контраст различных групп кордебалета в массовом танце или в полифонически сложных хореографических композициях (напр., в сцене шествия в "Легенде о любви", пост. Ю. Н. Григоровича, худ. С. Б. Вирсаладзе). В тех же случаях, когда кордебалет изображает реальную многоликую толпу, его костюмы также могут быть индивидуализированы (напр., нар. масса в 1-м акте "Дон Кихота", пост. А. А. Горского, худ. К. А. Коровин, 1900). Костюмы главных действующих лиц обычно согласуются по крою и цвету с костюмами кордебалета, сочетаются с ними по принципу единства или контраста в зависимости от конкретного образного содержания танца.
Костюм в балете исторически изменялся в связи с эволюцией самого хореографического искусства. На первых этапах развития он почти не отличался от бытовых одежд придворно-аристократической среды. В спектаклях барокко костюм был особенно пышным и нередко тяжеловесным. В период классицизма появилась стилизованная античная туника (хитон), а в комедийные балеты стали проникать народно-бытовые костюмы. Реформатор балетного театра Ж. Ж. Новер в кон. 18 в. внёс большие изменения в костюм облегчив его, упростив обувь и укоротив женские платья. Однако коренная реформа балетного костюма, которая привела к формированию его современных основ, произошла в искусстве романтизма ("Сильфида", 1832, "Жизель" в пост. Ф. Тальони и др.). Вместо бытовой юбки стали применять длинный тюник (не путать с античной туникой!
), ставший предшественником пачки; обувь на каблуках была заменена специальными балетными туфлями, позволявшими танцевать на пуантах. Противопоставление реального и фантастических миров подчёркивалось костюмами. Обобщённо-идеализированный характер симфонических танцевальных композиций получил выражение в единстве костюмов кордебалета. В спектаклях А. Сен-Леона и М. И. Петипа романтических тюник трансформировался в пачку, которая в дальнейшем становилась всё более короткой.
Значительный вклад в развитие костюма внесли русские художники нач. 20 в. У Л. С. Бакста сам замысел костюма рождался в связи с хореографическим движением; на его эскизах костюмы представлены в острохарактерных, нередко утрированных движениях танцоров. Костюмы К. А. Коровина отличаются колористическим богатством и живописным единством с декорациями. Тонкое чувство эпохи и индивидуальности персонажа, свойственное А. Н. Бенуа, отразилось и в его костюмах. В костюмах Н. К. Рериха передана стихийная сила и первобытная экзотика его персонажей. Художники "Мира искусства" нередко абсолютизировали красочное значение костюма и трактовали его как чисто живописное пятно в общей картине, порой игнорируя или даже подавляя танцора (напр., Б. И. Анисфельд). Но при этом они необычайно обогатили художественную выразительность и образность балетного костюма.
В советских балете стиль костюмов, созданных в 1920-х гг. Ф. Ф. Федоровским и А. Я. Головиным, отчасти был близок к живописным традициям "Мира искусства". В то же время представители свободного танца (последователи А. Дункан) возродили античную тунику (хитон). В опытах К. Я. Голейзовского танцовщики исполняли свои номера в трико, "купальниках", которые обнажали тело, но при этом костюм сводился к балетной униформе. Студия "Драм-балет" Н. С. Греминой культивировала бытовой костюм. Черты конструктивизма сказались в эскизах А. А. Экстер, в "Танцах машин" Н. М. Форрегера, во введении производственной униформы в балеты о современности ("Болт" в оформлении Т. Г. Бруни и др.). В балетной драме 30-50-х гг. художники стремились к максимальной историч., социальной, бытовой конкретизации костюма, приближая его к костюмам драматич. театра ("Утраченные иллюзии" Асафьева в оформлении В. В. Дмитриева, 1936, и др.). Большое значение в эти годы имело создание сценич. вариантов нар. костюмов, в связи с широким распространением ансамблей нар. танцев, нац. балетных трупп и народно-массовых сцен в балетных спектаклях ("Пламя Парижа", 1932, и "Партизанские дни" Асафьева, 1937, в оформлении Дмитриева; "Сердце гор", 1938, и "Лауренсия", 1939, в оформлении С. Б. Вирсаладзе и др.). В отличие от тенденций обытовления балетного костюма, свойственных данному периоду, с кон. 50-х гг. стали появляться черты отвлечённости и схематизма, монотонности и однообразия К. в б., особенно в постановках бессюжетных балетов на симфонич. музыку.
Выдающимся художником по костюмам является С. Б. Вирсаладзе. Его работам (особенно в спектаклях, поставленных Ю. Н. Григоровичем) свойственно органическое единство образной характеристичности и танцевальности. Художник никогда не обедняет костюм, не превращает его в чистую униформу и отвлечённую схему. Костюм у него всегда отражает образные черты героя и вместе с тем задуман в движении, создан в единстве с замыслом и работой балетмейстера. Вирсаладзе одевает не столько персонажи, сколько танец. Его костюмы отличаются высоким, нередко изысканным вкусом. Их крой и цвет выявляют и подчёркивают танцевальные движения. Костюмы в спектаклях Вирсаладзе приведены в определённую систему, отвечающую особенностям хореографии. Они соотнесены по цвету с декорациями, развивая их живописную тему, дополняя новыми красочными мазками, динамизируя в соответствии с танцем и музыкой. Работам Вирсаладзе свойствен своеобразный "живописный симфонизм", в значительной мере создаваемый системой балетного костюма.
Современный балетный театр характеризуется многообразием художественных решений костюма. Он претворяет весь исторический опыт развития костюма подчиняя его особым художественным задачам конкретного спектакля.
In God we trust. All others must bring data.
Битва за тело или Мужской балетный костюм: от камзола и панталон до полной обнаженки
Сегодня кажется, что тело в танце всегда было открыто для зрителя: чем меньше на нем надето, тем лучше. В действительности балет появился на свет, спеленатый с ног до головы. Скрывалось и пряталось все, но танец не мог смириться с такой несправедливостью. И началась великая битва за тело, свободное от костюмных оков.
У мужчин в балетном костюме все начиналось с такого наворота, что сегодня невозможно даже представить, как в подобных нарядах можно было не то что танцевать, а просто двигаться по сцене. Но танцовщики показали себя настоящими борцами за полное освобождение тела от тряпичных оков. Правда, путь, который им пришлось проделать, чтобы появляться перед зрителями почти обнаженными, лишь прикрыв "срам" фиговым листком по имени бандаж, или вообще обнаженными, оказался долгим, тернистым и скандальным.
Юбочка на каркасе
Что собой представлял танцовщик времен становления балета? Лицо артиста скрывала маска, голову украшал высокий парик с пышно взбитыми волосами, концы которых ниспадали на спину. Поверх парика надевался еще какой-нибудь невероятный головной убор. Ткани для костюмов были тяжелыми, плотными, щедро взбитыми. Танцовщик появлялся на сцене в юбочке на каркасе, доходящей почти до колена, и в башмаках на высоких каблуках. Использовались в мужском наряде еще и мантии из золотой и серебряной парчи, доходящие сзади до пят. Ну просто рождественская елка, только что не светящаяся разноцветными электрическими лампочками.
К концу ХVIII века балетный костюм постепенно начинает меняться, становясь более легким и изящным. Причина - усложнившаяся техника танца, требующая освобождения мужского тела от тяжелых нарядов. Костюмные новшества, как всегда, диктует законодатель мод - Париж. Ведущий исполнитель теперь носит греческий хитон и сандалии, ремни которых обвивают щиколотку и основание икры обнаженных ног. Танцовщик демихарактерного жанра выступает в коротком камзоле, панталончиках и длинных чулках, танцовщик характерного амплуа - в театрализованной рубашке с открытым воротом, курточке и штанах. Во второй половине XVIII века появляется и такой важный атрибут мужского наряда, кстати доживший до дня сегодняшнего, как телесного цвета трико. Это потрясающее изобретение приписывают костюмеру Парижской оперы Мальо. Но вряд ли этот талантливый мсье предполагал, что его плотной вязки изделие в ХХ веке превратится в нечто эластичное, соблазнительно обтягивающее не только ноги, но и выпуклости между ними. Отчего мужское достоинство, если оно, конечно, достоинство, плотно затянутое полупрозрачной тканью, станет смотреться на редкость эротично, привлекая жадное внимание некоторых зрителей, по-особенному любящих балет. Но до этого еще было далеко.
Альберт без штанишек
Все шло в рамках традиций и приличий, пока великий реформатор балетного театра и страстный поклонник горячего мужского тела Сергей Дягилев не явил миру свою антрепризу - Русские сезоны Дягилева. Вот тут-то все и началось - скандалы, шум, истерия и всевозможные истории, связанные как с самим Дягилевым, так и с его любовниками. Ведь если раньше на сцене царила балерина, а танцовщик исполнял при ней роль послушного кавалера - помогал при вращении, чтобы не упала, поднимал повыше, чтобы показать балетоманам, что там у нее под юбками, то Дягилев главным персонажем своих спектаклей делает танцовщика. Причем, как правило, танцовщика, с которым живет активной сексуальной жизнью.
К работе над своими балетами Дягилев привлекает выдающихся художников современности. Некоторые из них также неравнодушны к мужскому телу.
Громкий скандал, связанный не с особой сексуальной ориентацией Дягилева, а всего лишь со сценическим костюмом, разразился в 1911 году на спектакле "Жизель", в котором Вацлав Нижинский - официальный любовник Дягилева, - танцевал графа Альберта. На танцовщике было надето все, что требовалось по роли, - трико, рубашка, короткий колет, только вот штанишек, обязательных в то время для танцовщика, не обнаружилось. И посему выразительные бедра Нижинского явились зрительному залу в их откровенной аппетитности, что возмутило присутствовавшую на спектакле императрицу Марию Федоровну.
Скандальная история закончилась увольнением Нижинского "за ослушание и неуважение" к императорской сцене. Но танцевальные поиски артиста не прекратились, он продолжил свою борьбу за свободу тела в танце. В этом же году Нижинский появляется в балете "Призрак розы" в костюме, созданном Львом Бакстом, обтягивающем фигуру, как перчатка. Чуть позже в "Послеполуденном отдыхе фавна" танцовщик Нижинский предстает на сцене в таком смелом трико, которое и сегодня смотрится современно и сексуально. Правда, все эти откровения происходят уже за пределами родной, но упертой России.
Это сладкое слово - бандаж
В пятидесятые годы волшебник танца, боготворящий тело, в особенности мужское, Морис Бежар придумал универсальный наряд для танцовщицы и танцовщика: девушка в черном трико, юноша в трико и с обнаженным торсом. Затем наряд юноши совершенствуется, и молодой человек остается только в одном бандаже.
Что такое бандаж? Это такая пикантность! Что-то вроде плавок, но ягодицы полностью открыты, а между ними тонюсенькая ленточка, которую совсем не видно, поскольку она утопает между ягодицами, открывая зрителям всю их соблазнительную прелесть.
Ягодицы, упругие как две дыньки
Но в Советском Союзе, как известно, секса не было. Не было его и на балетной сцене. Да, конечно, любовь существовала, но чистая - "Бахчисарайский фонтан", "Ромео и Джульетта", однако никаких откровенностей. Это касалось и мужского костюма. Танцовщик надевал плотные трусы, поверх них трико, а сверх трико еще и штаны-ватоны. Хоть в самый мощный телескоп смотри, никаких прелестей не разглядишь. Все это уродовало фигуру, было противно эстетике танца, но соотносилось с законами страны победившего социализма, где нет ни секса, ни обнаженного тела.
Как анекдот звучит сегодня фраза министра культуры Екатерины Фурцевой, адресованная Майе Плисецкой, танцевавшей в "Кармен-сюите" с очень открытыми ногами: "Майя, прикройте ляжки, это Большой театр!" А ведь это были 70-е годы. И разве не анекдот, что в журнале "Советский балет" главный редактор лично отсматривала фотографии танцовщиков. Поскольку на фото могли пропечататься выпуклости, что имеются в паху у мужчин. А в ЦК подобные откровенности не одобрялись. Вот почему и беспокоилась главный редактор. И если обнаруживала преступную фотографию с явно выраженным на ней мужским достоинством, то достоинство в обязательном порядке ретушировалось.
Тем не менее нашлись в советском отечестве смельчаки-бесстыдники, которые не захотели мириться с подобной униформой. Рассказывают, что на одном из спектаклей в Кировском (Мариинском) театре, году в 1957-м выдающийся танцовщик Вахтанг Чабукиани появился на сцене в весьма откровенном виде: в белых лосинах, надетых прямо на голое тело. Успех превзошел все мыслимые пределы. Острая на язык, выдающийся балетный педагог Агриппина Ваганова при виде танцовщика обернулась к сидящим с ней в ложе и съязвила: "И без окуляров вижу такой букет!"
По стопам Чабукиани пошел и другой танцовщик Кировского, в то время еще не балетный диссидент и гей с мировым именем, а всего лишь солист театра Рудольф Нуреев. Два первых акта "Дон Кихота" он танцевал в традиционном костюме, дозволенном советским начальством, - в трико, поверх которого были надеты короткие штаны с буфами. Перед третьим актом за кулисами разразился настоящий скандал: артист захотел надеть только белое облегающее трико поверх специального балетного бандажа и никаких штанов: "Не нужны мне эти абажурчики", - говорил он. Театральное начальство затянуло антракт на час, уламывая Нуреева. Когда занавес наконец открылся, зрители испытали шок: всем показалось, что он забыл надеть штаны.
Рудольф вообще стремился к максимальной обнаженности. В "Корсаре" он выходил с голой грудью, а в "Дон Кихоте" невероятно тонкое трико создавало иллюзию голой кожи. Но в полную мощь артист развернулся уже за пределами советской родины. Так, в "Спящей красавице", поставленной им для Национального балета Канады, Нуреев появляется укутанным в длинный до пола плащ. Потом он поворачивается спиной к залу и медленно-медленно опускает плащ, пока тот не застывает чуть ниже ягодиц.
Для балета "Люцифер" дизайнер Холстон спроектировал Рудольфу золотой бандаж с драгоценными камешками, которые решил пришивать прямо на танцовщике. Можно только вообразить, какие чувства переполняли дизайнера, уткнувшегося носом в промежность Нуреева и щупающего самые сладкие части его тела! Но Нурееву было не до чувств - несколько дней назад он подвернул лодыжку и поэтому раздраженно заорал на Холстона: "Возьми мой бандаж и делай с ним что хочешь, а мне дай отдохнуть хотя бы час!" Холстон очень обиделся, пообещав никогда больше не работать с Нуреевым.
Нуреев был первопроходцем по обнаженности в Ленинграде, а в Москве с ним соперничал Марис Лиепа. Как и Нуреев, он обожал свое тело и столь же решительно обнажал его. Именно Лиепа первым в столице вышел на сцену в бандаже, надетом под трико. Его сын, Андрис Лиепа, в годы, когда уже никаких табу по части костюма не существовало, появлялся с обнаженным торсом и в трико, которое, казалось, от перенапряжения лопнет в самых соблазнительных местах.
Между ног - плечико от пальто
Рассказывает театральный художник Алла Коженкова:
Делали мы один балетный спектакль. Во время примерки костюма солист мне говорит, что костюм ему не нравится. Я не могу понять, в чем дело: сидит все хорошо, смотрится он в этом костюме великолепно… И вдруг до меня доходит - ему не нравится гульфик, кажется, что он слишком маленький. На другой день я говорю портнихе: "Возьмите, пожалуйста, плечико от пальто и вставьте его в бандаж". Она мне: "Зачем? Почему?" Я ей: "Послушайте, я знаю, что говорю, ему понравится". На следующей примерке танцовщик надевает все тот же костюм и радостно мне сообщает: "Вот видите, стало гораздо лучше". А через секунду добавляет: "Только мне кажется, что вы женское плечико вставили, а оно маленькое... нужно вставить мужское". Я едва сдержалась от смеха, но сделала, как он просил. Портниха вшила в бандаж плечико от рукава реглан мужского пальто. Артист был на седьмом небе от счастья.
Когда-то вставляли заячью лапку, но сейчас она уже не в моде - не тот формат, а вот плечико от пальто - то, что надо.
Снято все
Вообще-то сегодня зрителей уже ничем не удивишь: ни мужчиной в балетной пачке, ни самым обтягивающим трико, ни даже бандажом. Если только обнаженным телом… Сегодня все чаще и чаще обнаженное тело появляется в коллективах, исповедующих современный танец. Это некая приманка и соблазнительная игрушка. Обнаженное тело может быть грустным, патетичным или шутливым.
Такую шутку несколько лет назад разыграла в Москве американская труппа "Танцующие мужчины Теда Шоуна". На сцену выходили молодые люди, скромно одетые в коротенькие женские платьица, напоминающие комбинации. Не успевал танец начаться, как зрительный зал приходил в экстаз. Дело в том, что под юбочками у мужчин ничего не было надето. Публика в безумном желании получше разглядеть богатое мужское хозяйство, которое им неожиданно открылось, чуть ли не слетала со своих посадочных мест. Головы восторженных зрителей выворачивались вслед за танцевальными пируэтами, а глаза, казалось, сейчас вылезут из окуляров биноклей, что в одно мгновение уткнулись в сцену, где танцовщики от души резвились в своем озорном танце. Это было и смешно, и возбуждающе, посильнее любого самого крутого стриптиза.
В конце ХХ века тело в борьбе за свою свободу победило костюм. И это естественно. Ведь что такое балетный спектакль? Это танец тел, пробуждающих тела зрителей. И смотреть такой спектакль лучше всего телом, а не глазами. Вот для этого телесного пробуждения зрителей и нужна полная свобода танцевальному телу. Так, что да здравствует свобода!
Костюм в балете является одним из важных компонентов оформления спектакля, он отвечающий требованиям как конкретного идейно-образного содержания, так и специфике хореографического искусства. Роль Костюма в балете значительнее, чем в драме или в опере, потому что балет лишён словесного текста и его зрелищная сторона несёт повышенную нагрузку, он должен быть лёгким и удобным для танца, не скрывать, а выявлять структуру тела, не сковывать движения, а помогать и подчёркивать их. Требования образно-характеристической конкретности и танцевальности нередко вступают между собой в противоречие. Как чрезмерное "обытовление", так и схематическое обеднение костюма являются крайностями. Мастерство художника в балете состоит в преодолении этих противоречий и крайностей, в достижении органичного единства образности и танцевальности.
Раньше пачка выглядела так
Классическая современная пачка
Выдающимся мастером Костюма в балете. является С. Б. Вирсаладзе. Его работам (особенно в спектаклях, поставленных Ю. Н. Григоровичем) свойственно органическое единство образной характеристичности и танцевальности. Художник никогда не обедняет костюм, не превращает его в чистую униформу и отвлечённую схему. Костюм у него всегда отражает образные черты героя и вместе с тем задуман в движении, создан в единстве с замыслом и работой балетмейстера. Вирсаладзе одевает не столько персонажи, сколько танец. Его костюмы отличаются высоким, нередко изысканным вкусом. Их крой и цвет выявляют и подчёркивают танцевальные движения. Костюмы в спектаклях Вирсаладзе приведены в определённую систему, отвечающую особенностям хореографии. Они соотнесены по цвету с декорациями, развивая их живописную тему, дополняя новыми красочными мазками, динамизируя в соответствии с танцем и музыкой. Работам Вирсаладзе свойствен своеобразный "живописный симфонизм".
Значительный вклад в развитие Костюма в балете внесли русские художники начала 20 века. У Бакста сам замысел костюма рождался в связи с хореографическим движением; на его эскизах костюмы представлены в острохарактерных, нередко утрированных движениях танцоров. Костюмы К. А. Коровина отличаются колористическим богатством и живописным единством с декорациями. Тонкое чувство эпохи и индивидуальности персонажа было свойственно А. Н. Бенуа. В костюмах Н. К. Рериха передана стихийная сила и первобытная экзотика персонажей. Художники "Мира искусства" нередко абсолютизировали красочное значение костюма и трактовали его как чисто живописное пятно в общей картине, порой игнорируя или даже подавляя танцора. Но при всём этом они необычайно обогатили выразительность костюма.
Современный балетный театр характеризуется многообразием художественных решений костюма. Он претворяет весь исторический опыт развития Костюма в балете, подчиняя его особым художественным задачам конкретного спектакля.
Пуанты - балетная обувь , обычно нежного цвета: розовый, беж, золотой..
Слово «пуанты» произошло от французского термина танцевать «sur les pointes», то есть «на кончиках пальцев». Пуанты одновременно означает и кончики пальцев ног и обувь, в которой танцуют, опираясь на кончики пальцев ног. В Петербурге их зовут «ковками» и «касками», в Москве - «пальцами». Пуанты - важнейший рабочий инструмент балерины. За один спектакль солистка иногда меняет их аж по три раза. Звезда дореволюционного Мариинского театра Ольга Спесивцева «станцовывала» за сезон по тысяче пар. Артистке кордебалета требуется в месяц три пары, солистам - четыре-пять: дольше пуанты не служат.
До сих пор, не смотря на прогресс, пуанты делаются в ручную. В каждой туфельке около 50-и деталей. Самая главная - "стакан" - жесткий носок пуант. Основной секрет у каждой фирмы находится в клее для создания стакана.
В танце на пуантах главное - апломб - это балетный навык удерживать равновесие в разных позах, стоя на кончике пальца по два-три такта. И тут все зависит от «пятачка» - кружка на острие пуанта, что делает его устойчивым. Чтобы «пятачок» не скользил по сцене, его и подошву натирают канифолью. Для каждого балета с определённым типом хореографии предназначаются разные по жёсткости и типу пятачка туфли. Балерины даже помечают их с внутренней стороны названиями спектаклей: «Лебединое озеро», «Спартак», «Баядерка».
Балетная обувь все время эволюционирует. В эпоху Анны Павловой пуанты были только из блестящего атласа чёрного, белого и бежевого цвета, сейчас их делают матовыми, чтобы зрительно удлинить стопу, и всех мыслимых цветов. Хотя три названных выше цвета по прежнему на пике популярности - яркий цвет обуви не должен отвлекать зрителя от танца.
Изготавливают пуанты вручную. Балетная туфелька от Grishko , известнейшего российского производителя, состоит из 54 деталей. Верх выкраивается из атласа и бязи, подошва - из натуральной кожи.
Самая важная деталь пуанта - «коробочка» или «стакан» - жёсткая часть над опорным пятачком. Её изготовливают из 6 слоев мешковины и текстиля, наклеивая их один на другой. «Коробочка» вклеивается в носок пуанта, а дальше мастер должен аккуратно и быстро - чтобы детали не сместились и не запачкали клеем атласный верх башмачка - вывернуть с изнанки на лицо.
Чтобы чувствовать колодку и ткань, мастера собирают пуанты не на столе, а на собственных коленях. После специальным молоточком надетому на колодку пуанту формуют носочную часть и отправляют его примерно на 15 часов в сушилку, где он «загорает» при температуре 55 градусов. После неё остается только вложить в пуанты гибкие супинаторы. Готовая пара тщательно проверяется: надетая на колодку, она должна стоять без поддержки.
Grishko выпускает около 25-30 тысяч пар пуантов в месяц, из них 70 процентов отправляется за рубеж. В пуантах этой российской фирмы танцуют балерины 80 стран мира.
Для чего нужны пуанты? Великий Барышников перед Вами.
Самые популярные пуанты имеют телесный цвет. Конечно, делаются и другие цвета. На самом деле изготовление пуант имеет множество секретов, и многие балерины серьезнейшим образом различают продукцию различных фирм и мастеров. Анна Павлова считала, что обувь, собранная в ручную, содержит частицу души мастера.
Трудно сказать на сколько экологически чистыми продуктами являются пуанты сегодня. Во всяком случае пуанты балерины, которая первая в мире встала на них, были съедены поклонниками. Это о Марии Тальони.
Ее туфельки были проданы с аукциона и скушаны..
Очаровывающая взгляд грация, великолепная пантомима, будоражащая до глубины души музыка - такими словами я описываю свои ощущения, после посещения балета.Балерины порхают словно бабочки, едва касаясь сцены.Каждое движение кажется легким и воздушным, а от изящных костюмов танцоров и вовсе не отвести глаз.
История балета началась примерно с 1400 годов.Родиной этого танца является Италия, но многие ассоциируют балет с Францией.
Все потому, что именно во Франции он окреп и приобрел популярность, благодаря балетмейстеру Жану Жоржу Новеру.Балетный костюм в те времена состоял из множества слоев и увесистых тканей, что не позволяло танцорам исполнять наиболее изящные позы и движения.Большее неудобство испытывали танцовщицы, из-за длинных пышных и тяжелых юбок.
Революцию в мире балетной моды в 19 веке произвела итальянская балерина Мария Тальони.Еще девочкой Тальони участвовала в различных постановках, но каждый ее выход отличался тем, что она отказывалась от тогдашних модных туфель на каблуках, пышных платьев, грима и париков, и появлялась на сцене в простеньком платье.Именно она первой исполнила танец на носочках-пуантах и в юбке-пачке, которую сделали специально для нее в 1839 г. по эскизу художника-дизайнера Эжена Лами.Струящаяся по воздуху легкая туника, напоминающая форму цветка, помогла балерине выполнять сложную технику движений и излучать сказочный неземной свет.
Во Франции даже существует обычай среди молодежи, оставлять свои первые пуанты на могилке своей предшественницы.Зрелище это, правда, не очень впечатляющее...
Пуанты
Первые балетки появились в 19 веке, до этого в туфли балерин вкладывались специальные пробки, толщиной примерно в 2 пальца.Из-за этого обувь быстро изнашивалась и становилась непригодной.
Современные балетки изготавливаются индивидуально для каждого танцора, а не по обычным стандартным размерам.С ножек балерин снимаются мерки и обрабатывается деревянная колодка, повторяющая контур ступни.К колодке прибивают прочную кожаную подошву, которая намного меньше размера ступни и обшивают материалом, чаще всего атласной тканью.Пуанты должны быть такой же форму, как колодка, поэтому они околачиваются молотком до идеальной формы.Стельки в пуантах обычно из картона и кожи, что придает гибкость движениям ступни.Для того чтобы колодка была твердой, после изготовления обувь должна просушиться 24 часа в специальной печи.После сушки колодка становится настолько твердой, что ей даже можно забивать гвозди.
Балетная пачка
Как я уже писала выше, впервые балетная пачка была создана для романтичной и хрупкой Тальони.Балетные юбки-пачки существуют двух видов: классическая и шопенка (тюника).
Классическая пачка многослойна, при ее изготовлении используется 10-15 слоев материала и жесткий обруч.На изготовление одной такой пачки уходит около трех дней кропотливой и постоянной работы.А после изготовления, требуется еще и тщательный уход, чтобы юбка топорщилась в разные стороны и сохранила свой великолепный вид, ее хранят в подвешанном состоянии.
